Фельетон
Сосипатр Изрыгайлов,
окрестности Торонто

Кремль. Вечер. Путин в своем кабинете читает присланный ему доклад "О мерах по предотвращению случаев отключения электроэнергии в регионах РФ". Раздается телефонный звонок.
- Алло?
- Хэлло, Владимир!
- Здравствуй, Джордж!
- Как поживаешь Владимир? Чем сейчас занимаешься?
- Да вот изучаю доклад Чубайса.
- А это кто?
- Гм … Пожалуй, он - наш министр энергетики.
- Какое совпадение - тебя тоже энергетика беспокоит! Я как раз о ней хотел с тобой поговорить. Когда же ты подпишешь Энергетическую Хартию?
- Никогда. Нам не выгодно.
- А как же иностранные инвестиции, которые потоком польются в Россию?
- Куда нам еще деньги? У нас скоро будет 400 миллиардов долларов валютных резервов, а министр финансов уже не знает, куда еще можно потратить деньги. Создал столько фондов, что и сам запутался.
- Владимир, а американские и английские нефтяные компании, которые придут в Россию? Те регионы, куда ты их пустишь, мы автоматически будем считать демократическими. Как в Ираке: как только нефтяная труба стала американской, страна превратилась в демократию! Вместе с американской трубой в страну пришли свободные выборы, свободная пресса, а граждане этой страны …
- Могут быть в любой день свободно убиты?
- В этом утверждении все-таки определяющим словом является "свободно". В этом и великий смысл демократии - иракцы, если и умирают, то свободными людьми в демократической стране! Ты же не против демократии в России?
- Не против. Но такой демократии как в Ираке нам не надо (разговаривая, продолжает читать доклад).
- Но почему Россия такая подозрительная, Владимир? Все европейские демократии подписали Энергетическую Хартию, одна Россия упрямится!
- Эти демократии - все как одна потребители газа. Хартия гарантирует им бесперебойную поставку энергоносителей со стороны производителей, что бы ни случилось. Двум крупным европейским производителям - России и Норвегии просто так за красивые глаза возлагать на себя такие гарантии невыгодно, вот они и не подписывают.
- Пойми, стоит тебе только дать нам полный доступ к энергоресурсам, как ты сам почувствуешь, что в Россию пришла демократия. Перед этим разговором Чейни посоветовал мне привести тебе к примеру этот… Как его? (заглядывает в бумажку) Бахрейн! Хотя в этой стране женщины еще не имеют права быть избранными и только-только получили избирательное право, а политические партии запрещены, но мы уже лет десять как признали их оазисом демократии на Ближнем Востоке.
- Как же так?
- Понимаешь, они подписали с нами договор о свободной торговле, по которому мы можем качать нефть в любой точке страны - без их спроса, без ограничений, квот и даже пошлин. В своем демократическом порыве снабдить крупнейшую демократию мира - США бесперебойными поставками нефтью, эмир Бахрейна даже отказался от вступления в ОПЕК. С нашего совета, разумеется.
- Ну, хорошо, а что они имеют взамен?
- Во-первых, в обмен на их нефть, мы завалили Бахрейн своими товарами.
- Какими же, Джордж?
- В основном американскими продуктами питания - морожеными гамбургерами, "Кока-колой", сигаретами. Экспортируем также товары повышенного спроса - виски, трафареты для временных татуировок и женские трусики - стринги.
- (Удивленно) Вы шлете это все в арабскую страну?
- Я знаю: им не угодишь! Понимаешь, в прошлом году послали бахрейнцам 700 тысяч отличных ковбойских шляп, но до сих пор они реализовали через торговлю только 4 штуки. Вам в России не надо? Можем перебросить.
- Нет, спасибо, не нужно. А что еще вы делаете для них?
- Ну, во-вторых, для охраны их демократии от многочисленных врагов мы построили в Бахрейне крупнейшую за пределами Америки военно-морскую базу США.
- Каких врагов? Бахрейн окружен морем да пустынными песками дружественной ему Саудовской Аравии!
- А международные террористы, воюющие против наших друзей? И вообще, Чейни считает, что Россия, подписав Хартию, могла бы стать нашим демократическим Бахрейном в Евразии. Мы бы даже закрыли глаза, если бы ты провозгласил себя пожизненным эмиром России! Подумай: тогда бы ты мог подавлять инакомыслие хоть каждый день - российская демократия в наших глазах не полиняла бы ни пятнышком! Ведь все ваши природные ресурсы тогда бы работали на мировую демократию в нашем лице, а это самое главное!
- Нет, все-таки эмиром России я становиться я не буду.
- Ну, а Хартию подпишешь?
- Нет, не подпишу!
- Плиз?
- Даже не проси!
- Владимир, я не хотел говорить, но своим упрямством ты уже довел соседей по Европе до точки!
- (Задумчиво) Да? Кого же?
- Я не должен рассказывать тебе такое о своих союзниках, но ты меня вынуждаешь. Понимаешь, на всю страну нашло умопомрачение!
- На кого же?
- На Польшу!
- Да? А что с ней?
- Ты помнишь, как Россия отключала Украине газ так, что в Европе стали замерзать? Так вот, я думаю, что поляки в ту зиму всей страной отморозились.
- Пошли им ковбойские шляпы, Джордж! Пусть согреются!
- Нет, я серьезно! У них такое началось! Сначала они выбрали одного политика премьер-министром, потом, отморозившись, проголосовали за него по второму разу - на президентских выборах! Теперь у них президент, представляешь, еще руководит и правительством!
- (Продолжая чтение) Президент непосредственно руководит правительством? Ну, в некоторых странах это нормально.
- (С крайним подозрением) Это в каких же?
- Да у тебя, в Соединенных Штатах, например, Джордж. Ты ж руководишь американским правительством?
- (Заливается тихим смехом) Не-а. Ты, Владимир, перетрудился. (Гордо) Я - Президент США, а ни какой-нибудь там премьер-министр.
- Постой, а кто же у вас руководит правительством?
- Ну, не я уж точно. Может, Кондолиза.
- А я думал - ты.
- Ну, сам посуди. Мой вице-президент Чейни является председательствующим сената. Так? Сенат издает законопроекты, обязательные для выполнения правительством. Так? Получается, что, если я работаю руководителем правительства, то я должен подчиняться указам Чейни. Ведь это нонсенс, если президент постоянно выполняет указания своего вице-президента.
- Действительно, тут я согласен.
- Хотя … (Глубоко задумавшись, после паузы, тихо) С другой стороны, а что в этом такого? Чейни указания всегда дает разумные, правда, стреляет он плохо.
- (Заканчивая чтение) Это возмутительно!
- Да, Владимир, я знаю. У нас в Техасе плохих стрелков тоже никто не уважает.
- Нет, это я про доклад. Послушай, как Чубайс его заканчивает: "Исходя из вышеизложенного, можно с уверенностью сказать, что никакие меры по предотвращению аварийных отключений электроэнергии на территории Российской Федерации не окажутся действенными до той поры, пока в стране не будет построена демократия по американскому образцу."
- А что, очень правильный вывод. Напомни мне потом фамилию этого министра, я ее себе в блокнот запишу на будущее.
- О чем мы с тобой говорили, Джордж? О Польше и Энергетической Хартии?
- Да, Владимир. Подпиши Хартию - спаси Польшу!
- Да все в порядке с твоей союзницей. Нечего ее спасать. В Польше посты премьер - министра и президента занимают разные люди.
- Ты мне не веришь! (Оживленно) Слушай! Смотрю как-то за утренним кофе заседание Польского сейма по Си-Эн-Эн. Выступил премьер-министр, ушел за кулисы, объявляют президента - выходит тот же господин, только галстук сменил. Выходит, и заявляет, что он как президент глубоко удовлетворен работой правительства и премьер-министра, то есть самого себя! А поляки в зале подыгрывают ему - сами давно поняли, что промашку дали, выбрав одного и того же человека на два поста сразу. Сидят, аплодируют, делают вид, что так и надо - чтоб остальная Европа, значит, не смеялась.
- Да нет, это разные люди. Просто они похожи, потому что близнецы-братья.
- (Торжественно) Мне об этом уже говорили! Но меня, Владимир, на кривой кобыле не объехать! Близнецы не могут быть так похожи! Все забывают, что я сам - отец дочерей - близняшек. А ты видел лица моих дочек? Они такие разные, как будто родились от разных отцов! ( Задумывается, пронзенный какой-то догадкой) (После паузы) Вернее, я хотел сказать - от разных матерей!
- Ну, хорошо давай сменим тему.
- Не хочешь подписывать Хартию, может пойдешь навстречу по личному вопросу?
- Что-нибудь случилось, Джордж?
- Ты, говорят, отставных политиков большого ранга устраиваешь на работу?
- Шредера? Да! А что, ты задумался об уходе?
- Нет, это не для меня. Меня до сегодняшнего дня, слава богу, всегда папа трудоустраивал. Помоги с моим другом, оставшимся не у дел - с Рамсфельдом.
- Ну, в российское министерство обороны я его поставить не могу - его мои генералы органически не переваривают.
- Да он и сам не хочет работать с военными - неблагодарное это дело. Устанавливаешь - устанавливаешь демократию с помощью армии, а никто этого в мире не ценит. Понимаешь, Дональда устроит и скромный пост в "Газпроме".
- Какой же?
- Ну, для начала, на меньшее, чем пост в совете директоров он не согласен.
- Погоди, но Рамсфельд хотя бы знает, что "Газпром" - это производство и экспорт газа?
- Вот именно экспортом он и хотел бы заняться впоследствии.
- Джордж, а у него разве есть опыт по экспорту газа?
- Еще какой! Даже не одного газа, а газов! Мой друг Рамсфельд в свое время столько газов продал Саддаму - иприт, табун, синильную кислоту! Для борьбы с иранским экстремизмом, разумеется. И заметь, ни одного случая отказа от покупки газов не было.
- Так, то ж были отравляющие газы в контейнерах, а "Газпром" продает природный в трубах.
- Ну, так газ - что в трубах, что в контейнерах - все одно!
- Постой, у меня есть идея! А не может ли Рамсфельд заняться уговариванием западноевропейских партнеров передать нам часть их газораспределительных активов? У него ведь большие связи в Европе.
- Только возьми Рамсфельда на работу - и считай, что эти активы уже российские!
- Погоди, а если европейцы не согласятся?
- Он пригрозит им начать поиск секретных американских тюрем в Европе, и они сдадутся! Тем более что Рамсфельд прекрасно знает, где они находятся, потому, что выбирал те места сам.
- Хорошо, беру Рамсфельда! Но, только с одним условием - ты должен официально признать, что Россия - суверенная демократия!
- Признаю, Владимир! Но только после того, как ты примешь на работу Дика Чейни!
- ?!
- В следующем году, после нашей отставки из Белого дома.
- А он кем хочет работать?
- Да, так - сущий пустяк. Председателем Совета директоров "Лукойла".
Конец